ПОТОМСТВУ – В ПРИМЕР!
В конце мая почти незаметно прошел юбилей события неординарного, нетипичного – но такого русского по сути и участникам. Только в нескольких библиотеках вспомнили, что 26 мая по новому стилю, в 1829 году, 185 лет назад, аккурат в период проведения очередной русско-турецкой кампании свой подвиг совершил экипаж легендарного брига «Меркурий».
Можно многое рассказывать как 14 мая 1829 года «Меркурий» вместе с фрегатом «Штандарт» и бригом «Орфей» находились в крейсерстве у Босфора. Неожиданно корабли встретились с турецкой эскадрой в составе 6 линейных кораблей, 2 фрегатов, 2 корветов, 1 брига и 3 тендеров. Наиболее быстроходные фрегат «Штандарт» и бриг «Орфей», поставив все паруса, вскоре оторвались от противника, начавшего погоню: более тихоходный бриг «Меркурий» был настигнут двумя турецкими линейными кораблями - 110-пушечным под флагом капудан-паши и 74-пушечным под адмиральским флагом. Бой длился 4 часа. Исключительно искусное маневрирование Казарского, пользовавшегося и парусами и веслами, чтобы не дать противнику использовать его десятикратное превосходство в артиллерии, затруднило противнику ведение огня прицельно. Вместе с тем метким огнем по его рангоуту и такелажу бригу удалось сперва перебить несколько гротовых снастей на корабле капудан-паши, что вынудило последнего лечь в дрейф, а затем сбить лиселя у второго корабля, который после четырех часов боя стал отставать и вскоре прекратил преследование. Командир брига Казарский во время боя получил контузию головы, но, несмотря на это, оставался на посту и руководил боем.
За боевой подвиг бригу «Меркурий» был присвоен Георгиевский кормовой флаг. Для увековечения памяти о героическом подвиге было решено - после того как бриг придет в негодность, построить новый под названием «Память «Меркурия» и в последующем всегда иметь на флоте корабль под этим названием.
Это все известно, в принципе, многим. Но вот история – наука точная, документальная. А посему приведу несколько документов той поры, как говорится, в первоисточнике. Причем как русские, так и турецкие, снабдив их в конце необходимыми персоналиями и примечаниями.
Но прежде всего надо упомянуть, что эта девятая по счету Война Российской империи с Османской империей была объявлена императором Николаем I в апреле 1828 года ввиду отказа Порты выполнять прежние двусторонние договорённости (Аккерманскую конвенцию 1826 года, предусматривавшую предоставление русским подданным право беспрепятственной торговли на всей территории Турции, а русским торговым судам - право свободного плавания в турецких водах и по Дунаю, а также признание - границ по Дунаю, автономии ряда дунайских княжеств и передачи нескольких ключевых городов России).
После успешных действий русской армии на Балканах и в Закавказье, в сентябре 1829 года между двумя сторонами был подписан Адрианопольский мир, согласно которому, во-первых, к России перешла бо́льшая часть восточного побережья Чёрного моря (включая города Анапа, Суджук-кале (там сейчас Новороссийск), Сухум) и дельта Дуная; во-вторых, Османская империя признавала российское верховенство над Грузией и частями современной Армении; в-третьих, Сербии предоставлялась автономия. В-четвертых, Российской империи позволялось занять Молдавию и большую часть Валахии до тех пор, пока турки не оплатят обширные контрибуции.
В общем, победная война русского орла над турецким полумесяцем. А всего через 24 года на Крым и другие территории Российской империи полезет объединенная Европа образца середины девятнадцатого века. Но прежде всего был тот бой, из которого эти самые европейцы сотоварищи выводов не сделали.
Итак, обратимся к букве документа. Сначала, как говорится, официальный доклад.i
РАПОРТ
командира брига «Меркурий» капитан-лейтенанта Казарского адмиралу А.С.Грейгу
14 мая 1829 года № 130
«Когда замечено было приближение Турецкаго флота к бригу, он, следуя сигналу командира фрегата „Штандарт“, лег галвиндом при юго-западном ветре, имея неприятеля на юг. Вскоре оказалось, что перемена курса принесла мало пользы. Лучшие ходоки неприятельского флота, два корабля, один 110-пушечный, под флагом капудан-паши, а другой 74-пушечный, под адмиральским флагом, приметно настигали бриг, а в исходе второго часа пополудни они были от него в разстоянии полутора пушечного выстрела. В это время ветер стих, и ход преследующих кораблей уменьшился. Пользуясь этим обстоятельством, он прибегнул к единственному средству ускорения хода, к веслам, надеясь посредством их увеличить расстояние, отделявшее бриг от неприятеля: но не прошло и получаса, как ветер посвежел снова, корабли стали приближаться к бригу и открыли по нему огонь из погонных пушек. Видя совершенную невозможность уклониться от неравного боя, он собрал совет из офицеров. Поручик корпуса штурманов ПРОКОФЬЕВ, от которого первого было потребовано мнение, предложил „взорвать бриг, когда он будет доведен до крайности“. Вследствие этого мнения, принятого всеми единогласно, было положено защищаться до последней возможности и если будет сбит рангоут, или откроется большая течь, тогда схватиться с ближайшим неприятельским кораблем, и тот офицер, который остается в живых, должен зажечь крюйт-камеру, для чего был положен на шпиль пистолет. После этого, обратившись к нижним чинам, объяснил он им, чего ожидает от них Государь и чего требует честь императорского флага, нашел в команде те же чувства, как и в офицерах: все единогласно объявили, что будут до конца верны своему долгу и присяге. Успокоенный таким общим единодушием, он приказал прекратить действие веслами, поставить людей к пушкам, сбросить в море ял, висевший за кормой, и открыть огонь из ретирадных портов. Вскоре 110-пушечный корабль начал спускаться с тем, чтобы занять место с правой стороны брига и дать продольный залп; но „Меркурий“ избежал последнего, приспустившись вовремя. Таким образом еще около получаса бриг подвергался выстрелам одних погонных пушек, но потом был поставлен между двумя кораблями; каждый из них сделал два залпа по бригу, после чего с корабля капудан-паши закричали по-русски: „Сдавайся . и убирай паруса“. Ответом на это были залп всей артиллерией и дружный ружейный огонь. Тогда оба корабля, сдавшись к корме брига, открыли по нем непрерывную канонаду ядрами, книпелями и брандскугелями, которыми был произведен пожар, вскоре, однако, потушенный. Во все время „Меркурий“ не прерывал своего огня, стараясь по возможности уклоняться от продольных выстрелов, пока удалось перебить ватер-штаги и повредить гротовый рангоут стопушечного корабля, что заставило его закрепить бом-брамсели, привести к ветру и лечь в дрейф; но прежде прекращения действия он послал бригу залп со всего борта. Другой корабль продолжал сражение, переменяя галсы под кормой брига и бил его продольными выстрелами, которых никакими движениями невозможно было избежать; но, со всем тем „Меркурий“ отстреливался до того времени, пока счастливым выстрелом удалось перебить у неприятеля нок-фор-марс-рею, падение которой увлекло за собой лисели; тогда и этот корабль привел в бейдевинд».
Заканчивая свой рапорт, Казарский добавил, что он не находит слов для описания храбрости, самоотверженности и точности в исполнении своих обязанностей, какие были оказаны всеми вообще офицерами и нижними чинами в продолжение этого трехчасового сражения, не представлявшего никакой совершенно надежды на спасение, и что только такому достойному удивления духу экипажа и милости Божией должно приписать спасение судна и флага Его Императорского Величества. Урон в команде брига состоялся из четырех убитых и шести раненых нижних чинов. Пробоин в корпусе оказалось 22, повреждений в рангоуте 16, в парусах 133 и в такелаже 148; сверх того разбиты гребные суда и повреждена карронада.
Капитан-лейтенант КАЗАРСКИЙ
А теперь почитаем противника - турецкий источникii
ПИСЬМО
посланное из Биюлимана 27 мая 1829 года
написанное штурманом «Реал-бея» оттоманского флота
Биюлиман, 1829 год. 8 июня (27 мая ст.ст.)
«22 числа сего месяца мы вышли из пролива, и к ночи, после различных эволюций мы стали править к О; чтобы взойти в залив Пендараклия, на встречу одного отряда Русского флота.
По приходе мы нашли там только один турецкии фрегат переделанный из корабля, который был сожжен русскими немного спустя после спуска его на воду.
Русский флот, состоящий из 14 судов между которыми были шесть линейных кораблей., много потерпел от огня батарей, как узнали мы от коменданта крепости.
Мы пошли снова к проливу; и 25 взяли один 36-пушечный фрегат, который спустил флаг при нашем приближении. Капитан того фрегата оставался до вчерашнего дня на нашем судне; он украшен многими орденами и очень хорошо объясняется на итальянском языке, имя его Семен Михайлович а фрегат называется «Рафаил»iii.
Во вторник, с рассветом, приближаясь к Босфору мы приметили три русских судна: фрегат и два брига; мы погнались за ними, но только догнать могли один бриг в три часа по-полудни. Корабль капитан-паши и наш открыли тогда сильный огонь. Дело неслыханное и невероятное. Мы не могли заставить его сдаться: он дрался, ретируясь и маневрируя со всем искусством опытного военного капитана, до того, что стыдно сказать, мы прекратили сражение, и он со славою продолжал свой путь. Бриг сей должен потерять, без сомнения половину своей команды, потому что один раз он был от нашего корабля на пистолетный выстрел, и он, конечно, еще более был бы поврежден, если б капитан-паша не прекратил огня часом ранее нас, и сигналом не приказал бы нам то же сделать.
В продолжение сражения командир русского фрегата говорил мне, что капитан сего брига никогда не сдастся и если он потеряет всю надежду, то тогда взорвет бриг свой на воздух. Ежели в великих деяниях древних и наших времен находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми литерами на храме Славы: он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг - «Меркурий». С 20 пушками не более, он дрался против 220 в виду неприятельского флота бывшего у него на ветре».
Не все даже сейчас признают этот текст как подлинный, справедливо намекая на нестыковки в датах, именах и обстоятельствах. А как отреагировало начальство на рапорт Казарского? Снова откроем официальный документiv.
РАПОРТ
Главного командира ЧФ и портов Генерал-Адмирала Грейга Николаю I
1829год. 26 мая (14 мая ст.ст.)
«Когда по случаю замеченного приближения к нему неприятеля, за крейсерами нашими в погоню устремившегося, командиром фрегата «Штандарт» приказано было каждому судну взять такой курс, при коем оное имеет наилучший ход, тогда бриг «Меркурий» привел в галфинд на румб «ННВ», имея у себя флот турецкий к «ЗЗО», и поставил все паруса; однако сия перемена курса не могла отдалить его от преследующих, и лучшие ходоки неприятельского флота, два корабля, один 110-пушечный под флагом капудан-паши, а другой 74-пушечный под адмиральским флагом, настигали бриг чувствительно, и в исходе 2-го часа пополудни находился от него на полтора пушечных выстрела, а как в это время стихающий ветер еще более уменьшал ход, то капитан-лейтенант Казарский, в надежде удалиться, обратился к действию веслами, но и сия утешительная надежда не долго продолжалась, ибо в половине 3-го часа ветер опять посвежел, и корабли начали приближаться, открыв огонь из погонных своих орудий. Видя совершенную невозможность избежать столь неравного сражения, капитан-лейтенант Казарский, собрав всех офицеров своих, составил военный консилиум, на котором корпуса штурманов поручик Прокофьев первый предложил взорвать бриг «на воздух», и вследствие того положено единогласно: защищаться до последней крайности, и, наконец, если будет сбит рангоут или откроется в судне течь, до невозможности откачиват ь оную, тогда свалиться с которым либо неприятельским кораблем, и тот из офицеров, кто останется в живых, должен зажечь крюйт-камеру, для чего был положен на шпиль заряженный пистолет. После сего командир брига долгом поставил напомнить нижним чинам об обязанностях их к Государю и Отечеству, и к удовольствию нашел в людях решимость драться до последней капли крови. Успокоенный таковыми чувствами экипажа, капитан-лейтенант Казарский прекратил действие веслами, и приказав отрубить ял, за кормою висевший, открыл огонь из ретирадных пушек. Вскоре за тем 110-пушечный корабль начал спускаться, чтобы занять правую сторону, а может быть, сделать залп вдоль брига, но сей последний избежал столь пагубного действия, взяв направление к «Н»; таким образом, еще около получаса он терпел только от одних погонных пушек; но после того был поставлен между двумя кораблями, из коих каждым сделано по бригу два залпа и с корабля капудан-паши закричали: «Сдавайся и убирай паруса!». На сие ответствовало с брига огнем всей артиллерии и ружей при громком «Ура!» и оба корабля несколько за корму брига, продолжали до 4,5 часов непрерывную пальбу ядрами, книпелями, картечью и брандскугелями, из коих один горящий завязнул между гаспицами, произвел пожар, но, к счастью, оный вскоре был потушен.
Во все время сражения бриг упорно отпаливался, уклоняясь по возможности, дабы избегать продольных выстрелов. Между тем, действуя по 110-пушечному кораблю правым бортом, перебил у него ватер-штаги и повредил гротовый рангоут, от чего корабль сей, закрепив трюсели, грот-бом-брам-сель, привел к ветру, на левую сторону и сделав залп со всего борта, лег в дрейф. Другой корабль еще продолжал действовать, переменяя галсы под кормой брига, и бил его ужасно продольными выстрелами, коих никаким движением избежать было невозможно, но и сие отчаянное положение не могло ослабить твердой решимости храброго Казарского и неустрашимой его команды; они продолжали действовать артиллериею, и, наконец, счастливыми выстрелами удалось им повредить на неприятельском корабле грот-руслень, перебить фор-брам-рей и левый нок фор-марса-рея, падение коего увлекло за собою лисели, на той стороне поставленные, тогда и сей корабль в 5,5 часов привел в бейдевинд.
Во время сего ужасного и столь неравного боя, продолжавшегося около 3-х часов в виду турецкого флота, состоявшего из 6 линейных кораблей (в том числе и двух атаковавших бриг), двух фрегатов, двух корветов, одного брига и трех одномачтовых судов, с нашей стороны убито рядовых 4 человека, ранено 6, пробоин в корпусе судна, с подводными 22, в рангоуте 16, в парусах 133, перебившего такелажа 148 штук, разбиты гребные суда и коронада.
В заключение капитан-лейтенант Казарский доносит, что он не находит ни слов, ни возможности к описанию жара сражения, им выдержанного, а еще менее той отличной храбрости, усердия и точности в исполнении своих обязанностей, какие оказаны всеми вообще офицерами и нижними чинами на бриге находящимися, и что сему токмо достойному удивления духу всего экипажа, при помощи Божией, приписать должно спасение флага и судна Вашего императорского Величества.
Итак, 18-пушечный российский бриг, в продолжение 3 часов сражался с достигшими его двумя огромными, кораблями турецкого флота, под личною командою Главных адмиралов состоящими и сих превосходных сопротивников своих заставил удалиться.
Столь необыкновенное происшествие, доказывающее в чрезвычайной степени храбрости и твердости духа командира судна и всех чинов оного, обрекших себя на смерть для спасения чести флага ими носимого, превышает всякую обыкновенную меру награды, какую я могу назначить сим людям, и токмо благость и неограниченные щедроты Вашего Императорского Величества в состоянии вознаградить столь достойный удивления подвиг, который подвергая всеподданейше на благоусмотрение Ваше, Всемилостивейший Государь, подношу у сего табель о числе людей, на бриге состоящих, и список офицерам онаго.
За сие знаменитое действие капитан-лейтенант Казарский произведен в капитаны 2 ранга с назначением флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству, и пожалован кавалером ордена Св. Георгия 4 класса с пенсионом двойного жалованья по смерти, а дабы увековечить в роде его память примерной его храбрости и мужественной решимости на очевидную гибель, Высочайше поведено внести в его Герб пистолет, как избранное им орудие для взорвания на воздух брига, при невозможности продолжать бой на бриге, пожалован Георгиевский флаг. В сем же 1829 году капитан Казарский командовал фрегатом «Поспешный» и кораблем «Тенедос», в 1831 году за отличие по службе Всемилостивейше пожалован в капитаны 1 ранга; в 1832 году получил знак отличия безупречной службы за 15 лет».
Конечно, сам государь отреагировал на рапорт. Вот слова резолюцииv.
РЕЗОЛЮЦИЯ
Императора Николая I на Всеподданнейшие рапорты адмирала Грейга
18 мая 1829 г.
«Капитан-лейтенанта КАЗАРСКОГО произвести в к. 2 ранга, дать Георгия 4 класса, назначить в флигель-адъютанты с оставлением при прежней должности и в герб прибавить пистолет.
Всех офицеров в следующие чины, и у кого нет Владимира с бантом, то таковой дать. Штурманскому офицеру сверх чина дать Георгия 4 класса. Всем нижним чинам знаки отличия воен. ордена и всем офицерам и нижним чинам двойное жалованье в пожизненный пенсион.
На бриг «Меркурий» Георгиевский флаг.»
(Дело канц. Н. М. Шт. № 86-3 разр.). Cобственноручные резолюции Императора Николая I.
Вскоре последовал и официальный приказ о поощренииvi.
ПРИКАЗ
Главного командира ЧФ Грейга от 4 июля 1829 года
1829 год. 16 июля (4 июля ст.ст.)
В воздаяние блистательного подвига брига «Меркурий», вышедшаго победителем из беспримернаго боя 14 мая им выдержанного противу двух турецких кораблей, Государь Император всемилостивейше пожаловать соизволил: командира капитан-лейтенанта КАЗАРСКОГО в капитаны 2 ранга, с назначением флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству, и сверх того кавалером ордена св. Георгия 4 класса; лейтенантов СКОРЯТИНА и НОВОСИЛЬСКОГО, мичмана ПРИТУПОВА и поручика корпуса флотских штурманов ПРОКОФЬЕВА следующими чинами, и первых орденами св. Владимира 4 степени, а ПРОКОФЬЕВА, как предложившаго мужественный совет взорвать бриг, орденом св. Георгия 4 класса. Всем нижним чинам знаки отличия военного ордена. Всем вообще, как офицерам, так и нижним чинам, в пожизненный пенсион двойной оклад жалованья по окладу, какой они получали до Настоящего времени. Вместе с тем Его Императорское Величество соизволил отличить и самый бриг, пожалованием на оный Георгиевскаго флага. А дабы увековечить в роде сих офицеров память примерной их храбрости и мужественной решимости на очевидную гибель, Государь Император соизволил повелеть, чтобы пистолет,, как оружие избранное ими для взорвания на воздух при невозможности продолжать оборону, был внесен в гербы их«.
Адмирал А. С. ГРЕЙГ.
Не заставил себя ждать и указ Николая I о судьбе корабля.
УКАЗ
Государя Императора 29 июля 1829 года
1829 год. 10 августа (29 июля ст.ст.)
(На имя Морского Министра)
«32 флотского экипажа 18-пушечному бригу «Меркурий» за славные подвиги с двумя неприятельскими кораблями, дарован флаг со знамением св. великомученика и победоносца Георгия. Мы желаем, дабы память безпримернаго дела сего сохранилась до позднейших времен, вследствие сего повелеваем вам распорядиться: когда бриг сей приходит в неспособность продолжать более служение на море, построить по одному с ним чертежу и совершенным с ним сходством во всем другое такое же судно, наименовав его «Меркурий» приписав к тому же экипажу, на который перенести и пожалованный флаг с вымпелом; когда же и сие судно станет приходить в ветхость, заменить его другим новым, по тому же чертежу построенным, продолжая сие таким образом до времен позднейших. Мы желаем, дабы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его никогда во флоте не исчезала а переходя из рода в род на вечныя времена, служили примером потомству.
НИКОЛАЙ I»
Это строки источников. Конечно, их надо подвергать критическому анализу, конечно - искать еще и еще обстоятельства – не все ясно - например, точный типаж и вооружение турецких кораблей. Но это совершенно не умаляет действия экипажа брига, а является действительным примером для потомства. В 1834 г. в Севастополе по инициативе командующего Черноморской эскадрой М. П. Лазарева, на средства, собранные моряками, установили памятник, созданный по проекту архитектора А. П. Брюллова. Высокий постамент, на котором выбита надпись: «Казарскому. Потомству в пример», венчает бронзовая триера. Но это камень, хотя и памятный. Люблю бывать у него, гостя в Севастополе.
А вот почему бы не ввести в нынешний обновляемый Черноморский флот «Меркурий» образца ХХI века? Ракетно-ядерный, стремительно-прекрасный, малозаметный – и именитый славой предков. Да и великие имена не забыть бы – Александра Казарского, Алексея Грейга… Корабли ведь новые будут на новом флоте. Потомству – снова в пример! А врагу – на головную боль!
Примечания:
Казарский Александр Иванович родился 16 июня 1798 года на белорусской земле в местечке Дубровно Витебской губернии в семье отставного губернского секретаря, управляющего имением князя Любомирского. Отец Саши - Иван Кузьмич Казарский, мать Татьяна Гавриловна. В семье Казарских было пятеро детей: Прасковья, Екатерина, Матрена, Александр и Иван.
30 августа 1813 года волонтер Александр Казарский был записан в Черноморский флот гардемарином, е еще через стал мичманом. Надеясь найти живое дело в пограничной службе, Казарский подал рапорт о переводе его на Дунайскую флотилию и был назначен в Измаил командиром отряда мелких гребных судов.
Служба в Дунайской флотилии продлилась пять лет. Здесь он получил чин лейтенанта в 1819 году. В этом же году Казарского назначили на фрегат «Евстафий», который прибыл в Севастополь, где начались долгие годы службы на кораблях Черноморского флота. Случилось то, о чем и не смел мечтать: отныне он будет служить под началом Ивана Семеновича Скаловского - кумира его юности, лучшего офицера Черноморской эскадры.
На «Евстафий» Казарский прошел хорошую командирскую школу. После «Евстафия» Казарский плавал на шхуне «Севастополь», транспортах «Ингул» и «Соперник», командовал катером «Сокол», служил на бриге «Меркурий», на линейном корабле и снова на бриге «Меркурий».
Бриг «Соперник», ставший на военное время транспортом, под командованием Казарского участвовал в доставке войск 3-й бригады и вооружения. По приказу адмирала Грейга на «Сопернике» был установлен единорог. Так «Соперник» стал бомбардирским судном. Вовремя снесло «Соперник» к Анапе. Мелководье не позволяло флоту подойти к крепости на близкое расстояние, а навесной огонь его артиллерии не причинял бастионам серьезного вреда. «Соперник» же мог подойти близко к берегу. Три недели маневрировал Казарский под стенами Анапы, громя ее бастионы, увертываясь от прицельного огня крепостных орудий и батарей. «Соперник» получил десятки повреждений, но оставался в строю до последнего дня осады. Ровно в полдень 12 июня 1828 года наши войска вступили в Анапу, и над ней взвился русский флаг.
Николай 1 щедро наградил офицеров и нижних чинов, отличившихся под Анапой. Казарскому трехнедельная дуэль с крепостными батареями принесла долгожданный чин капитан-лейтенанта и, что не менее важно, неоценимый опыт, позволивший ему в полной мере проявить себя при штурме Варны.
К 29 августа Варна была обложена со всех сторон, как и под Анапой, Казарский на своем «Сопернике» маневрировал в непосредственной близости у стен крепости, прикрывая огнем осадные работы со стороны моря. К 25 сентября все было готово к решающему штурму Варны. Бомбардирские суда, в том числе и «Соперник», артиллерия гребной флотилии и осадные батареи капитана 2 ранга Залесского сосредоточили огонь на бастионе, окончательно подавив сопротивление неприятеля. Бастион был взят. За храбрость, проявленную при штурме Варны, капитан-лейтенант Казарский был награжден золотой саблей. Вскоре после этого Грейг назначил его командиром 20-пушечного брига «Меркурий». За плечами тридцатилетнего офицера было уже пятнадцать лет службы на флоте. Казарский вступил в пору зрелости.
Бриг «Меркурий» - небольшое, но остойчивое и мореходное судно, что позволяло ему нести значительную парусность. По распоряжению Грейга бриг «Меркурий» крейсеровал у берегов Крыма, в непосредственной близости от главной базы. Основные же события войны происходили у берегов Румелии и Анатолии.
Наконец в апреле 1829 года пришел приказ: бригу «Меркурий» следовать в Сизополь (ныне Созопол, Болгария) на соединение с отрядом крейсеров капитана 1 ранга Скаловского. Казарский не скрывал радости: он жаждал дела. Хорошее настроение командира передавалось экипажу. К походу изготовились быстро, без проволочек, попутный ветер позволил прийти к месту назначения в кратчайший срок.
Первый успех выпал на долю Казарского в самом начале мая. «Меркурий» находился в разведке у Босфора. Поздней ночью впередсмотрящий доложил вахтенному, что наперерез бригу движется чектырма (турецкое судно водоизмещением до 50 тонн), с которой доносятся непонятные крики. Переводчик Федор Папиуто объяснил Казарскому, что капитан чектырмы просит разрешения подойти к борту. «Меркурий» лег в дрейф. Греческие патриоты, состоявшие на службе русской разведки (это им принадлежал парусник), сообщили, что в Пендераклии (ныне город Эрегли) в спешном порядке достраивается линейный корабль. Разведчики уточнили также расположение батарей, прикрывающих вход в бухту, и число судов береговой охраны. С этим важным известием «Меркурий» на всех парусах помчался в Сизополь. Отряд линейных кораблей и фрегатов незамедлительно снялся с якоря.
Участвовать в этой операции Казарскому не удалось: Скаловский отправил его с донесением о предстоящей операции к Грейгу.
Операция прошла удачно. Группа смельчаков под командой мичмана Ивана Трескина подкралась ночью к недостроенному турецкому кораблю и подожгла его. Охвативший корабль пожар перекинулся на суда береговой охраны. Всего, включая линейный корабль, неприятель потерял в Пендераклии семнадцать судов. Да еще на рейде Акчераса отряд Скаловского потопил неприятельский корвет.
Затем был славный день 14 мая по старому стилю. Казарский был контужен, но экипаж под его командованием, «при 20 пушках» вышел победителем из неравной схватки с турками.
Оправившись от контузии, капитан 2 ранга Казарский принял под свою команду 44-пушечный фрегат «Поспешный» и успел принять участие в одной из последних операций кампании - взятии Месемврии.
В начале 1830 года Казарский назначается командиром линейного корабля «Тенедос».
Казарский А. И. участвует в торжествах по случаю поднятия на корабле «Меркурий» Георгиевского флага и вымпела. Состоялось это событие утром 3 мая 1830 года, хотя планировалось на март. По причине свирепствования на Черноморском побережье холеры была отложена эта церемония на более поздний срок.
В 1830 году вместе с князем Трубецким Казарский ездил в Лондон для поздравления английского короля Вильгельма Четвертого как представитель Российского флота. Английские моряки встречали героя со всей торжественностью.
В 1831 году за отличие по службе капитан 2 ранга Казарский Всемилостивейше пожалован в капитаны 1 ранга. В 1831 году уволенный от командования кораблем Казарский поступает в полное распоряжение Николая I придворным офицером.
16 июня 1833 года 35-летний Казарский в день своего рождения неожиданно скончался. Похоронили Александра Ивановича в Николаеве. Расследование загадочных обстоятельств смерти безуспешно велось несколько лет.
Грейг Алексей Самуилович родился в семье адмирала Самуила Карловича Грейга - героя сражения при Чесме, выходца из Шотландии, принявшего российское подданство. За выдающиеся заслуги отца Алексей Грейг был при рождении пожалован в мичманы российского флота. Действительная служба его началась в 1785 г., когда он был послан в Англию для пополнения морского образования и в конце того же года произведен в лейтенанты. В 1789 и 1792 гг., находясь в Англии, участвовал в боях с французскими и испанскими судами. 1 января 1799 г. получил чин капитана 1-го ранга. Принимал участие в Голландской экспедиции. Отличился при захвате голландского флота у мыса Гельдер. 9 января 1803 г. пожалован в капитан-командоры. В 1804 г. во главе эскадры из шести кораблей был послан в Средиземное море, где соединился с эскадрой адмирала Д. Н. Сенявина. Участвовал в боях с французскими судами, при взятии о. Корфу и высадке десанта в Неаполе, за что 27 декабря 1805 г. был пожалован в контр-адмиралы. В 1807 г. находился при блокаде Дарданелл, взятии островов Тенедос и Лемнос и в Афонском сражении с турками. В 1809 г. назначен на Черноморский флот и действовал против турок, в 1812 г. был послан с дипломатической миссией в Константинополь для подписания Бухарестского мира. В 1813 г. командовал эскадрой при осаде Данцига, за что 4 сентября был пожалован в вице-адмиралы, находился при взятии о. Борнгольм и датских проливов. В 1816 г. назначен командующим Черноморским флотом и в этой должности много сделал для обновления флота и береговых укреплений. В 1828 - 1829 гг. воевал с турками и за отличие при взятии Варны был удостоен ордена Св. Георгия 2-го кл. За штурм Анапы получил чин адмирала 20 июля 1828 г. Командовал Черноморским флотом до 1833 г., затем был переведен в Петербург, где продолжал свою деятельность на благо русского флота. Похоронен на Смоленском евангелическом кладбище в Петербурге.
Находясь в должности командующего Черноморским флотом, А.С. Грейг сделал очень многое. В частности, в 1827 году по его инициативе под Николаевом была построена крупнейшая в России Морская астрономическая обсерватория. Когда в 1833 году Грейга перевели в столицу, он сдал флот своему ученику контр-адмиралу М.П. Лазареву в гораздо лучшем состоянии, чем принимал. Официальной причиной перевода Грейга в Петербург было подорванное многолетней неутомимой деятельностью здоровье адмирала. Были, однако, и другие обстоятельства, способствовавшие оставлению Грейгом своего поста. Историк русского флота Е.И. Аренс писал: "Последние годы службы почтенного адмирала Алексея Самуиловича Грейга на юге были сильно омрачены доносами и наветами подпольных клеветников, вымещающих на нем свои неудачи в разного рода нечистоплотных аферах или иные неудовольствия". Многие авторы говорят об "усталости и пассивности" Грейга в последние годы командования флотом.
3 августа 1833 года адмирал был назначен членом Государственного совета. И в этом качестве он активно работал, готовил документы и выступал по различным вопросам, состоял председателем комиссий военных и морских дел, законов и законодательства, экономики, гражданских дел, польских дел, возглавлял "Вольное экономическое общество", Комиссию по вопросам кораблестроения и др. В 1834 году почетный член Петербургской Академии наук (с 1822) Грейг был избран председателем Комиссии по строительству Пулковской обсерватории. Крупнейшую в мире обсерваторию на Пулковских высотах в 20 километрах от Петербурга торжественно открыли 7 (19) августа 1839 года. За заслуги в ее сооружении Грейгу была объявлена высочайшая благодарность. Николай I наградил адмирала табакеркой с бриллиантами и портретом Государя, а 6 декабря 1843 года Грейг был награжден высшим орденом Российской империи - орденом Св. Андрея Первозванного. Обсерватория вскоре стала астрономической столицей мира.
Бриг «Меркурий»
Корабль заложили в Севастополе 28 января (9 февраля) 1819 г. Его построили из крымского дуба и спустили на воду 7(19) мая 1820 г. Корабельный мастер полковник И. Я. Осминин задумал «Меркурий» как специальный корабль для охраны Кавказского побережья и несения дозорной службы. В отличие от других бригов русского флота, он имел малую осадку и был оснащен веслами. Малая осадка «Меркурия» обусловливала меньшую, чем у других бригов, глубину трюма и ухудшала его ходовые качества.
Будучи бригом, «Меркурий» имел две мачты (фок и грот). Каждая мачта несла четыре рея и, соответственно, четыре прямых паруса: фок, фор-марсель, фор-брамсель и фор-бом-брамсель на фок-мачте; грот, грот-марсель, грот-брамсель и грот-бом-брамсель на грот-мачте. Также на грот-мачте имелся гафельный парус, улучшающий манёвренность. На штагах располагались стаксели (грота-стаксель, грот-стень-стаксель, грот-брам-стень-стаксель) и кливер. Кроме того, имелись лисели, применяемые на попутных ветрах. Общая площадь парусов - 856 м². На носу брига находилась фигура бога Меркурия.
«Меркурий» прослужил на Черном море до 9 ноября 1857 г., когда поступило распоряжение «о разборке его по совершенной ветхости». Однако имя его было приказано сохранить в русском флоте с передачей соответствующему кораблю кормового Георгиевского флага. Три корабля Черноморского флота поочередно носили название «Память Меркурия»: в 1865 г. - корвет, а в 1883 и 1907 - крейсера. Ходили под Андреевским флагом балтийский бриг «Казарский» и одноименный черноморский минный крейсер.
Основные характеристики брига «Меркурий»
Длина по палубе - 30,9 м
Длина по ватерлинии - 23,6 м
Ширина с обшивкой - 9,7 м
Углубление форштевнем - 2,74 м
Углубление ахтерштевнем - 3,96 м
Глубина интрюма - 2,94 м
Водоизмещение - 390 т
Артиллерийское вооружение:
24-фунтовые каронады - 18 шт.
36-фунтовые пушки - 2 шт.
Экипаж - 110 человек
Больше аналитики, инсайдерских данных и актуальных новостей читайте в Telegram-канале НОВОРОСС.ИНФО
Можно многое рассказывать как 14 мая 1829 года «Меркурий» вместе с фрегатом «Штандарт» и бригом «Орфей» находились в крейсерстве у Босфора. Неожиданно корабли встретились с турецкой эскадрой в составе 6 линейных кораблей, 2 фрегатов, 2 корветов, 1 брига и 3 тендеров. Наиболее быстроходные фрегат «Штандарт» и бриг «Орфей», поставив все паруса, вскоре оторвались от противника, начавшего погоню: более тихоходный бриг «Меркурий» был настигнут двумя турецкими линейными кораблями - 110-пушечным под флагом капудан-паши и 74-пушечным под адмиральским флагом. Бой длился 4 часа. Исключительно искусное маневрирование Казарского, пользовавшегося и парусами и веслами, чтобы не дать противнику использовать его десятикратное превосходство в артиллерии, затруднило противнику ведение огня прицельно. Вместе с тем метким огнем по его рангоуту и такелажу бригу удалось сперва перебить несколько гротовых снастей на корабле капудан-паши, что вынудило последнего лечь в дрейф, а затем сбить лиселя у второго корабля, который после четырех часов боя стал отставать и вскоре прекратил преследование. Командир брига Казарский во время боя получил контузию головы, но, несмотря на это, оставался на посту и руководил боем.
За боевой подвиг бригу «Меркурий» был присвоен Георгиевский кормовой флаг. Для увековечения памяти о героическом подвиге было решено - после того как бриг придет в негодность, построить новый под названием «Память «Меркурия» и в последующем всегда иметь на флоте корабль под этим названием.
Это все известно, в принципе, многим. Но вот история – наука точная, документальная. А посему приведу несколько документов той поры, как говорится, в первоисточнике. Причем как русские, так и турецкие, снабдив их в конце необходимыми персоналиями и примечаниями.
Но прежде всего надо упомянуть, что эта девятая по счету Война Российской империи с Османской империей была объявлена императором Николаем I в апреле 1828 года ввиду отказа Порты выполнять прежние двусторонние договорённости (Аккерманскую конвенцию 1826 года, предусматривавшую предоставление русским подданным право беспрепятственной торговли на всей территории Турции, а русским торговым судам - право свободного плавания в турецких водах и по Дунаю, а также признание - границ по Дунаю, автономии ряда дунайских княжеств и передачи нескольких ключевых городов России).
После успешных действий русской армии на Балканах и в Закавказье, в сентябре 1829 года между двумя сторонами был подписан Адрианопольский мир, согласно которому, во-первых, к России перешла бо́льшая часть восточного побережья Чёрного моря (включая города Анапа, Суджук-кале (там сейчас Новороссийск), Сухум) и дельта Дуная; во-вторых, Османская империя признавала российское верховенство над Грузией и частями современной Армении; в-третьих, Сербии предоставлялась автономия. В-четвертых, Российской империи позволялось занять Молдавию и большую часть Валахии до тех пор, пока турки не оплатят обширные контрибуции.
В общем, победная война русского орла над турецким полумесяцем. А всего через 24 года на Крым и другие территории Российской империи полезет объединенная Европа образца середины девятнадцатого века. Но прежде всего был тот бой, из которого эти самые европейцы сотоварищи выводов не сделали.
Итак, обратимся к букве документа. Сначала, как говорится, официальный доклад.i
РАПОРТ
командира брига «Меркурий» капитан-лейтенанта Казарского адмиралу А.С.Грейгу
14 мая 1829 года № 130
«Когда замечено было приближение Турецкаго флота к бригу, он, следуя сигналу командира фрегата „Штандарт“, лег галвиндом при юго-западном ветре, имея неприятеля на юг. Вскоре оказалось, что перемена курса принесла мало пользы. Лучшие ходоки неприятельского флота, два корабля, один 110-пушечный, под флагом капудан-паши, а другой 74-пушечный, под адмиральским флагом, приметно настигали бриг, а в исходе второго часа пополудни они были от него в разстоянии полутора пушечного выстрела. В это время ветер стих, и ход преследующих кораблей уменьшился. Пользуясь этим обстоятельством, он прибегнул к единственному средству ускорения хода, к веслам, надеясь посредством их увеличить расстояние, отделявшее бриг от неприятеля: но не прошло и получаса, как ветер посвежел снова, корабли стали приближаться к бригу и открыли по нему огонь из погонных пушек. Видя совершенную невозможность уклониться от неравного боя, он собрал совет из офицеров. Поручик корпуса штурманов ПРОКОФЬЕВ, от которого первого было потребовано мнение, предложил „взорвать бриг, когда он будет доведен до крайности“. Вследствие этого мнения, принятого всеми единогласно, было положено защищаться до последней возможности и если будет сбит рангоут, или откроется большая течь, тогда схватиться с ближайшим неприятельским кораблем, и тот офицер, который остается в живых, должен зажечь крюйт-камеру, для чего был положен на шпиль пистолет. После этого, обратившись к нижним чинам, объяснил он им, чего ожидает от них Государь и чего требует честь императорского флага, нашел в команде те же чувства, как и в офицерах: все единогласно объявили, что будут до конца верны своему долгу и присяге. Успокоенный таким общим единодушием, он приказал прекратить действие веслами, поставить людей к пушкам, сбросить в море ял, висевший за кормой, и открыть огонь из ретирадных портов. Вскоре 110-пушечный корабль начал спускаться с тем, чтобы занять место с правой стороны брига и дать продольный залп; но „Меркурий“ избежал последнего, приспустившись вовремя. Таким образом еще около получаса бриг подвергался выстрелам одних погонных пушек, но потом был поставлен между двумя кораблями; каждый из них сделал два залпа по бригу, после чего с корабля капудан-паши закричали по-русски: „Сдавайся . и убирай паруса“. Ответом на это были залп всей артиллерией и дружный ружейный огонь. Тогда оба корабля, сдавшись к корме брига, открыли по нем непрерывную канонаду ядрами, книпелями и брандскугелями, которыми был произведен пожар, вскоре, однако, потушенный. Во все время „Меркурий“ не прерывал своего огня, стараясь по возможности уклоняться от продольных выстрелов, пока удалось перебить ватер-штаги и повредить гротовый рангоут стопушечного корабля, что заставило его закрепить бом-брамсели, привести к ветру и лечь в дрейф; но прежде прекращения действия он послал бригу залп со всего борта. Другой корабль продолжал сражение, переменяя галсы под кормой брига и бил его продольными выстрелами, которых никакими движениями невозможно было избежать; но, со всем тем „Меркурий“ отстреливался до того времени, пока счастливым выстрелом удалось перебить у неприятеля нок-фор-марс-рею, падение которой увлекло за собой лисели; тогда и этот корабль привел в бейдевинд».
Заканчивая свой рапорт, Казарский добавил, что он не находит слов для описания храбрости, самоотверженности и точности в исполнении своих обязанностей, какие были оказаны всеми вообще офицерами и нижними чинами в продолжение этого трехчасового сражения, не представлявшего никакой совершенно надежды на спасение, и что только такому достойному удивления духу экипажа и милости Божией должно приписать спасение судна и флага Его Императорского Величества. Урон в команде брига состоялся из четырех убитых и шести раненых нижних чинов. Пробоин в корпусе оказалось 22, повреждений в рангоуте 16, в парусах 133 и в такелаже 148; сверх того разбиты гребные суда и повреждена карронада.
Капитан-лейтенант КАЗАРСКИЙ
А теперь почитаем противника - турецкий источникii
ПИСЬМО
посланное из Биюлимана 27 мая 1829 года
написанное штурманом «Реал-бея» оттоманского флота
Биюлиман, 1829 год. 8 июня (27 мая ст.ст.)
«22 числа сего месяца мы вышли из пролива, и к ночи, после различных эволюций мы стали править к О; чтобы взойти в залив Пендараклия, на встречу одного отряда Русского флота.
По приходе мы нашли там только один турецкии фрегат переделанный из корабля, который был сожжен русскими немного спустя после спуска его на воду.
Русский флот, состоящий из 14 судов между которыми были шесть линейных кораблей., много потерпел от огня батарей, как узнали мы от коменданта крепости.
Мы пошли снова к проливу; и 25 взяли один 36-пушечный фрегат, который спустил флаг при нашем приближении. Капитан того фрегата оставался до вчерашнего дня на нашем судне; он украшен многими орденами и очень хорошо объясняется на итальянском языке, имя его Семен Михайлович а фрегат называется «Рафаил»iii.
Во вторник, с рассветом, приближаясь к Босфору мы приметили три русских судна: фрегат и два брига; мы погнались за ними, но только догнать могли один бриг в три часа по-полудни. Корабль капитан-паши и наш открыли тогда сильный огонь. Дело неслыханное и невероятное. Мы не могли заставить его сдаться: он дрался, ретируясь и маневрируя со всем искусством опытного военного капитана, до того, что стыдно сказать, мы прекратили сражение, и он со славою продолжал свой путь. Бриг сей должен потерять, без сомнения половину своей команды, потому что один раз он был от нашего корабля на пистолетный выстрел, и он, конечно, еще более был бы поврежден, если б капитан-паша не прекратил огня часом ранее нас, и сигналом не приказал бы нам то же сделать.
В продолжение сражения командир русского фрегата говорил мне, что капитан сего брига никогда не сдастся и если он потеряет всю надежду, то тогда взорвет бриг свой на воздух. Ежели в великих деяниях древних и наших времен находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми литерами на храме Славы: он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг - «Меркурий». С 20 пушками не более, он дрался против 220 в виду неприятельского флота бывшего у него на ветре».
Не все даже сейчас признают этот текст как подлинный, справедливо намекая на нестыковки в датах, именах и обстоятельствах. А как отреагировало начальство на рапорт Казарского? Снова откроем официальный документiv.
РАПОРТ
Главного командира ЧФ и портов Генерал-Адмирала Грейга Николаю I
1829год. 26 мая (14 мая ст.ст.)
«Когда по случаю замеченного приближения к нему неприятеля, за крейсерами нашими в погоню устремившегося, командиром фрегата «Штандарт» приказано было каждому судну взять такой курс, при коем оное имеет наилучший ход, тогда бриг «Меркурий» привел в галфинд на румб «ННВ», имея у себя флот турецкий к «ЗЗО», и поставил все паруса; однако сия перемена курса не могла отдалить его от преследующих, и лучшие ходоки неприятельского флота, два корабля, один 110-пушечный под флагом капудан-паши, а другой 74-пушечный под адмиральским флагом, настигали бриг чувствительно, и в исходе 2-го часа пополудни находился от него на полтора пушечных выстрела, а как в это время стихающий ветер еще более уменьшал ход, то капитан-лейтенант Казарский, в надежде удалиться, обратился к действию веслами, но и сия утешительная надежда не долго продолжалась, ибо в половине 3-го часа ветер опять посвежел, и корабли начали приближаться, открыв огонь из погонных своих орудий. Видя совершенную невозможность избежать столь неравного сражения, капитан-лейтенант Казарский, собрав всех офицеров своих, составил военный консилиум, на котором корпуса штурманов поручик Прокофьев первый предложил взорвать бриг «на воздух», и вследствие того положено единогласно: защищаться до последней крайности, и, наконец, если будет сбит рангоут или откроется в судне течь, до невозможности откачиват ь оную, тогда свалиться с которым либо неприятельским кораблем, и тот из офицеров, кто останется в живых, должен зажечь крюйт-камеру, для чего был положен на шпиль заряженный пистолет. После сего командир брига долгом поставил напомнить нижним чинам об обязанностях их к Государю и Отечеству, и к удовольствию нашел в людях решимость драться до последней капли крови. Успокоенный таковыми чувствами экипажа, капитан-лейтенант Казарский прекратил действие веслами, и приказав отрубить ял, за кормою висевший, открыл огонь из ретирадных пушек. Вскоре за тем 110-пушечный корабль начал спускаться, чтобы занять правую сторону, а может быть, сделать залп вдоль брига, но сей последний избежал столь пагубного действия, взяв направление к «Н»; таким образом, еще около получаса он терпел только от одних погонных пушек; но после того был поставлен между двумя кораблями, из коих каждым сделано по бригу два залпа и с корабля капудан-паши закричали: «Сдавайся и убирай паруса!». На сие ответствовало с брига огнем всей артиллерии и ружей при громком «Ура!» и оба корабля несколько за корму брига, продолжали до 4,5 часов непрерывную пальбу ядрами, книпелями, картечью и брандскугелями, из коих один горящий завязнул между гаспицами, произвел пожар, но, к счастью, оный вскоре был потушен.
Во все время сражения бриг упорно отпаливался, уклоняясь по возможности, дабы избегать продольных выстрелов. Между тем, действуя по 110-пушечному кораблю правым бортом, перебил у него ватер-штаги и повредил гротовый рангоут, от чего корабль сей, закрепив трюсели, грот-бом-брам-сель, привел к ветру, на левую сторону и сделав залп со всего борта, лег в дрейф. Другой корабль еще продолжал действовать, переменяя галсы под кормой брига, и бил его ужасно продольными выстрелами, коих никаким движением избежать было невозможно, но и сие отчаянное положение не могло ослабить твердой решимости храброго Казарского и неустрашимой его команды; они продолжали действовать артиллериею, и, наконец, счастливыми выстрелами удалось им повредить на неприятельском корабле грот-руслень, перебить фор-брам-рей и левый нок фор-марса-рея, падение коего увлекло за собою лисели, на той стороне поставленные, тогда и сей корабль в 5,5 часов привел в бейдевинд.
Во время сего ужасного и столь неравного боя, продолжавшегося около 3-х часов в виду турецкого флота, состоявшего из 6 линейных кораблей (в том числе и двух атаковавших бриг), двух фрегатов, двух корветов, одного брига и трех одномачтовых судов, с нашей стороны убито рядовых 4 человека, ранено 6, пробоин в корпусе судна, с подводными 22, в рангоуте 16, в парусах 133, перебившего такелажа 148 штук, разбиты гребные суда и коронада.
В заключение капитан-лейтенант Казарский доносит, что он не находит ни слов, ни возможности к описанию жара сражения, им выдержанного, а еще менее той отличной храбрости, усердия и точности в исполнении своих обязанностей, какие оказаны всеми вообще офицерами и нижними чинами на бриге находящимися, и что сему токмо достойному удивления духу всего экипажа, при помощи Божией, приписать должно спасение флага и судна Вашего императорского Величества.
Итак, 18-пушечный российский бриг, в продолжение 3 часов сражался с достигшими его двумя огромными, кораблями турецкого флота, под личною командою Главных адмиралов состоящими и сих превосходных сопротивников своих заставил удалиться.
Столь необыкновенное происшествие, доказывающее в чрезвычайной степени храбрости и твердости духа командира судна и всех чинов оного, обрекших себя на смерть для спасения чести флага ими носимого, превышает всякую обыкновенную меру награды, какую я могу назначить сим людям, и токмо благость и неограниченные щедроты Вашего Императорского Величества в состоянии вознаградить столь достойный удивления подвиг, который подвергая всеподданейше на благоусмотрение Ваше, Всемилостивейший Государь, подношу у сего табель о числе людей, на бриге состоящих, и список офицерам онаго.
За сие знаменитое действие капитан-лейтенант Казарский произведен в капитаны 2 ранга с назначением флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству, и пожалован кавалером ордена Св. Георгия 4 класса с пенсионом двойного жалованья по смерти, а дабы увековечить в роде его память примерной его храбрости и мужественной решимости на очевидную гибель, Высочайше поведено внести в его Герб пистолет, как избранное им орудие для взорвания на воздух брига, при невозможности продолжать бой на бриге, пожалован Георгиевский флаг. В сем же 1829 году капитан Казарский командовал фрегатом «Поспешный» и кораблем «Тенедос», в 1831 году за отличие по службе Всемилостивейше пожалован в капитаны 1 ранга; в 1832 году получил знак отличия безупречной службы за 15 лет».
Конечно, сам государь отреагировал на рапорт. Вот слова резолюцииv.
РЕЗОЛЮЦИЯ
Императора Николая I на Всеподданнейшие рапорты адмирала Грейга
18 мая 1829 г.
«Капитан-лейтенанта КАЗАРСКОГО произвести в к. 2 ранга, дать Георгия 4 класса, назначить в флигель-адъютанты с оставлением при прежней должности и в герб прибавить пистолет.
Всех офицеров в следующие чины, и у кого нет Владимира с бантом, то таковой дать. Штурманскому офицеру сверх чина дать Георгия 4 класса. Всем нижним чинам знаки отличия воен. ордена и всем офицерам и нижним чинам двойное жалованье в пожизненный пенсион.
На бриг «Меркурий» Георгиевский флаг.»
(Дело канц. Н. М. Шт. № 86-3 разр.). Cобственноручные резолюции Императора Николая I.
Вскоре последовал и официальный приказ о поощренииvi.
ПРИКАЗ
Главного командира ЧФ Грейга от 4 июля 1829 года
1829 год. 16 июля (4 июля ст.ст.)
В воздаяние блистательного подвига брига «Меркурий», вышедшаго победителем из беспримернаго боя 14 мая им выдержанного противу двух турецких кораблей, Государь Император всемилостивейше пожаловать соизволил: командира капитан-лейтенанта КАЗАРСКОГО в капитаны 2 ранга, с назначением флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству, и сверх того кавалером ордена св. Георгия 4 класса; лейтенантов СКОРЯТИНА и НОВОСИЛЬСКОГО, мичмана ПРИТУПОВА и поручика корпуса флотских штурманов ПРОКОФЬЕВА следующими чинами, и первых орденами св. Владимира 4 степени, а ПРОКОФЬЕВА, как предложившаго мужественный совет взорвать бриг, орденом св. Георгия 4 класса. Всем нижним чинам знаки отличия военного ордена. Всем вообще, как офицерам, так и нижним чинам, в пожизненный пенсион двойной оклад жалованья по окладу, какой они получали до Настоящего времени. Вместе с тем Его Императорское Величество соизволил отличить и самый бриг, пожалованием на оный Георгиевскаго флага. А дабы увековечить в роде сих офицеров память примерной их храбрости и мужественной решимости на очевидную гибель, Государь Император соизволил повелеть, чтобы пистолет,, как оружие избранное ими для взорвания на воздух при невозможности продолжать оборону, был внесен в гербы их«.
Адмирал А. С. ГРЕЙГ.
Не заставил себя ждать и указ Николая I о судьбе корабля.
УКАЗ
Государя Императора 29 июля 1829 года
1829 год. 10 августа (29 июля ст.ст.)
(На имя Морского Министра)
«32 флотского экипажа 18-пушечному бригу «Меркурий» за славные подвиги с двумя неприятельскими кораблями, дарован флаг со знамением св. великомученика и победоносца Георгия. Мы желаем, дабы память безпримернаго дела сего сохранилась до позднейших времен, вследствие сего повелеваем вам распорядиться: когда бриг сей приходит в неспособность продолжать более служение на море, построить по одному с ним чертежу и совершенным с ним сходством во всем другое такое же судно, наименовав его «Меркурий» приписав к тому же экипажу, на который перенести и пожалованный флаг с вымпелом; когда же и сие судно станет приходить в ветхость, заменить его другим новым, по тому же чертежу построенным, продолжая сие таким образом до времен позднейших. Мы желаем, дабы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его никогда во флоте не исчезала а переходя из рода в род на вечныя времена, служили примером потомству.
НИКОЛАЙ I»
Это строки источников. Конечно, их надо подвергать критическому анализу, конечно - искать еще и еще обстоятельства – не все ясно - например, точный типаж и вооружение турецких кораблей. Но это совершенно не умаляет действия экипажа брига, а является действительным примером для потомства. В 1834 г. в Севастополе по инициативе командующего Черноморской эскадрой М. П. Лазарева, на средства, собранные моряками, установили памятник, созданный по проекту архитектора А. П. Брюллова. Высокий постамент, на котором выбита надпись: «Казарскому. Потомству в пример», венчает бронзовая триера. Но это камень, хотя и памятный. Люблю бывать у него, гостя в Севастополе.
А вот почему бы не ввести в нынешний обновляемый Черноморский флот «Меркурий» образца ХХI века? Ракетно-ядерный, стремительно-прекрасный, малозаметный – и именитый славой предков. Да и великие имена не забыть бы – Александра Казарского, Алексея Грейга… Корабли ведь новые будут на новом флоте. Потомству – снова в пример! А врагу – на головную боль!
Примечания:
Казарский Александр Иванович родился 16 июня 1798 года на белорусской земле в местечке Дубровно Витебской губернии в семье отставного губернского секретаря, управляющего имением князя Любомирского. Отец Саши - Иван Кузьмич Казарский, мать Татьяна Гавриловна. В семье Казарских было пятеро детей: Прасковья, Екатерина, Матрена, Александр и Иван.
30 августа 1813 года волонтер Александр Казарский был записан в Черноморский флот гардемарином, е еще через стал мичманом. Надеясь найти живое дело в пограничной службе, Казарский подал рапорт о переводе его на Дунайскую флотилию и был назначен в Измаил командиром отряда мелких гребных судов.
Служба в Дунайской флотилии продлилась пять лет. Здесь он получил чин лейтенанта в 1819 году. В этом же году Казарского назначили на фрегат «Евстафий», который прибыл в Севастополь, где начались долгие годы службы на кораблях Черноморского флота. Случилось то, о чем и не смел мечтать: отныне он будет служить под началом Ивана Семеновича Скаловского - кумира его юности, лучшего офицера Черноморской эскадры.
На «Евстафий» Казарский прошел хорошую командирскую школу. После «Евстафия» Казарский плавал на шхуне «Севастополь», транспортах «Ингул» и «Соперник», командовал катером «Сокол», служил на бриге «Меркурий», на линейном корабле и снова на бриге «Меркурий».
Бриг «Соперник», ставший на военное время транспортом, под командованием Казарского участвовал в доставке войск 3-й бригады и вооружения. По приказу адмирала Грейга на «Сопернике» был установлен единорог. Так «Соперник» стал бомбардирским судном. Вовремя снесло «Соперник» к Анапе. Мелководье не позволяло флоту подойти к крепости на близкое расстояние, а навесной огонь его артиллерии не причинял бастионам серьезного вреда. «Соперник» же мог подойти близко к берегу. Три недели маневрировал Казарский под стенами Анапы, громя ее бастионы, увертываясь от прицельного огня крепостных орудий и батарей. «Соперник» получил десятки повреждений, но оставался в строю до последнего дня осады. Ровно в полдень 12 июня 1828 года наши войска вступили в Анапу, и над ней взвился русский флаг.
Николай 1 щедро наградил офицеров и нижних чинов, отличившихся под Анапой. Казарскому трехнедельная дуэль с крепостными батареями принесла долгожданный чин капитан-лейтенанта и, что не менее важно, неоценимый опыт, позволивший ему в полной мере проявить себя при штурме Варны.
К 29 августа Варна была обложена со всех сторон, как и под Анапой, Казарский на своем «Сопернике» маневрировал в непосредственной близости у стен крепости, прикрывая огнем осадные работы со стороны моря. К 25 сентября все было готово к решающему штурму Варны. Бомбардирские суда, в том числе и «Соперник», артиллерия гребной флотилии и осадные батареи капитана 2 ранга Залесского сосредоточили огонь на бастионе, окончательно подавив сопротивление неприятеля. Бастион был взят. За храбрость, проявленную при штурме Варны, капитан-лейтенант Казарский был награжден золотой саблей. Вскоре после этого Грейг назначил его командиром 20-пушечного брига «Меркурий». За плечами тридцатилетнего офицера было уже пятнадцать лет службы на флоте. Казарский вступил в пору зрелости.
Бриг «Меркурий» - небольшое, но остойчивое и мореходное судно, что позволяло ему нести значительную парусность. По распоряжению Грейга бриг «Меркурий» крейсеровал у берегов Крыма, в непосредственной близости от главной базы. Основные же события войны происходили у берегов Румелии и Анатолии.
Наконец в апреле 1829 года пришел приказ: бригу «Меркурий» следовать в Сизополь (ныне Созопол, Болгария) на соединение с отрядом крейсеров капитана 1 ранга Скаловского. Казарский не скрывал радости: он жаждал дела. Хорошее настроение командира передавалось экипажу. К походу изготовились быстро, без проволочек, попутный ветер позволил прийти к месту назначения в кратчайший срок.
Первый успех выпал на долю Казарского в самом начале мая. «Меркурий» находился в разведке у Босфора. Поздней ночью впередсмотрящий доложил вахтенному, что наперерез бригу движется чектырма (турецкое судно водоизмещением до 50 тонн), с которой доносятся непонятные крики. Переводчик Федор Папиуто объяснил Казарскому, что капитан чектырмы просит разрешения подойти к борту. «Меркурий» лег в дрейф. Греческие патриоты, состоявшие на службе русской разведки (это им принадлежал парусник), сообщили, что в Пендераклии (ныне город Эрегли) в спешном порядке достраивается линейный корабль. Разведчики уточнили также расположение батарей, прикрывающих вход в бухту, и число судов береговой охраны. С этим важным известием «Меркурий» на всех парусах помчался в Сизополь. Отряд линейных кораблей и фрегатов незамедлительно снялся с якоря.
Участвовать в этой операции Казарскому не удалось: Скаловский отправил его с донесением о предстоящей операции к Грейгу.
Операция прошла удачно. Группа смельчаков под командой мичмана Ивана Трескина подкралась ночью к недостроенному турецкому кораблю и подожгла его. Охвативший корабль пожар перекинулся на суда береговой охраны. Всего, включая линейный корабль, неприятель потерял в Пендераклии семнадцать судов. Да еще на рейде Акчераса отряд Скаловского потопил неприятельский корвет.
Затем был славный день 14 мая по старому стилю. Казарский был контужен, но экипаж под его командованием, «при 20 пушках» вышел победителем из неравной схватки с турками.
Оправившись от контузии, капитан 2 ранга Казарский принял под свою команду 44-пушечный фрегат «Поспешный» и успел принять участие в одной из последних операций кампании - взятии Месемврии.
В начале 1830 года Казарский назначается командиром линейного корабля «Тенедос».
Казарский А. И. участвует в торжествах по случаю поднятия на корабле «Меркурий» Георгиевского флага и вымпела. Состоялось это событие утром 3 мая 1830 года, хотя планировалось на март. По причине свирепствования на Черноморском побережье холеры была отложена эта церемония на более поздний срок.
В 1830 году вместе с князем Трубецким Казарский ездил в Лондон для поздравления английского короля Вильгельма Четвертого как представитель Российского флота. Английские моряки встречали героя со всей торжественностью.
В 1831 году за отличие по службе капитан 2 ранга Казарский Всемилостивейше пожалован в капитаны 1 ранга. В 1831 году уволенный от командования кораблем Казарский поступает в полное распоряжение Николая I придворным офицером.
16 июня 1833 года 35-летний Казарский в день своего рождения неожиданно скончался. Похоронили Александра Ивановича в Николаеве. Расследование загадочных обстоятельств смерти безуспешно велось несколько лет.
Грейг Алексей Самуилович родился в семье адмирала Самуила Карловича Грейга - героя сражения при Чесме, выходца из Шотландии, принявшего российское подданство. За выдающиеся заслуги отца Алексей Грейг был при рождении пожалован в мичманы российского флота. Действительная служба его началась в 1785 г., когда он был послан в Англию для пополнения морского образования и в конце того же года произведен в лейтенанты. В 1789 и 1792 гг., находясь в Англии, участвовал в боях с французскими и испанскими судами. 1 января 1799 г. получил чин капитана 1-го ранга. Принимал участие в Голландской экспедиции. Отличился при захвате голландского флота у мыса Гельдер. 9 января 1803 г. пожалован в капитан-командоры. В 1804 г. во главе эскадры из шести кораблей был послан в Средиземное море, где соединился с эскадрой адмирала Д. Н. Сенявина. Участвовал в боях с французскими судами, при взятии о. Корфу и высадке десанта в Неаполе, за что 27 декабря 1805 г. был пожалован в контр-адмиралы. В 1807 г. находился при блокаде Дарданелл, взятии островов Тенедос и Лемнос и в Афонском сражении с турками. В 1809 г. назначен на Черноморский флот и действовал против турок, в 1812 г. был послан с дипломатической миссией в Константинополь для подписания Бухарестского мира. В 1813 г. командовал эскадрой при осаде Данцига, за что 4 сентября был пожалован в вице-адмиралы, находился при взятии о. Борнгольм и датских проливов. В 1816 г. назначен командующим Черноморским флотом и в этой должности много сделал для обновления флота и береговых укреплений. В 1828 - 1829 гг. воевал с турками и за отличие при взятии Варны был удостоен ордена Св. Георгия 2-го кл. За штурм Анапы получил чин адмирала 20 июля 1828 г. Командовал Черноморским флотом до 1833 г., затем был переведен в Петербург, где продолжал свою деятельность на благо русского флота. Похоронен на Смоленском евангелическом кладбище в Петербурге.
Находясь в должности командующего Черноморским флотом, А.С. Грейг сделал очень многое. В частности, в 1827 году по его инициативе под Николаевом была построена крупнейшая в России Морская астрономическая обсерватория. Когда в 1833 году Грейга перевели в столицу, он сдал флот своему ученику контр-адмиралу М.П. Лазареву в гораздо лучшем состоянии, чем принимал. Официальной причиной перевода Грейга в Петербург было подорванное многолетней неутомимой деятельностью здоровье адмирала. Были, однако, и другие обстоятельства, способствовавшие оставлению Грейгом своего поста. Историк русского флота Е.И. Аренс писал: "Последние годы службы почтенного адмирала Алексея Самуиловича Грейга на юге были сильно омрачены доносами и наветами подпольных клеветников, вымещающих на нем свои неудачи в разного рода нечистоплотных аферах или иные неудовольствия". Многие авторы говорят об "усталости и пассивности" Грейга в последние годы командования флотом.
3 августа 1833 года адмирал был назначен членом Государственного совета. И в этом качестве он активно работал, готовил документы и выступал по различным вопросам, состоял председателем комиссий военных и морских дел, законов и законодательства, экономики, гражданских дел, польских дел, возглавлял "Вольное экономическое общество", Комиссию по вопросам кораблестроения и др. В 1834 году почетный член Петербургской Академии наук (с 1822) Грейг был избран председателем Комиссии по строительству Пулковской обсерватории. Крупнейшую в мире обсерваторию на Пулковских высотах в 20 километрах от Петербурга торжественно открыли 7 (19) августа 1839 года. За заслуги в ее сооружении Грейгу была объявлена высочайшая благодарность. Николай I наградил адмирала табакеркой с бриллиантами и портретом Государя, а 6 декабря 1843 года Грейг был награжден высшим орденом Российской империи - орденом Св. Андрея Первозванного. Обсерватория вскоре стала астрономической столицей мира.
Бриг «Меркурий»
Корабль заложили в Севастополе 28 января (9 февраля) 1819 г. Его построили из крымского дуба и спустили на воду 7(19) мая 1820 г. Корабельный мастер полковник И. Я. Осминин задумал «Меркурий» как специальный корабль для охраны Кавказского побережья и несения дозорной службы. В отличие от других бригов русского флота, он имел малую осадку и был оснащен веслами. Малая осадка «Меркурия» обусловливала меньшую, чем у других бригов, глубину трюма и ухудшала его ходовые качества.
Будучи бригом, «Меркурий» имел две мачты (фок и грот). Каждая мачта несла четыре рея и, соответственно, четыре прямых паруса: фок, фор-марсель, фор-брамсель и фор-бом-брамсель на фок-мачте; грот, грот-марсель, грот-брамсель и грот-бом-брамсель на грот-мачте. Также на грот-мачте имелся гафельный парус, улучшающий манёвренность. На штагах располагались стаксели (грота-стаксель, грот-стень-стаксель, грот-брам-стень-стаксель) и кливер. Кроме того, имелись лисели, применяемые на попутных ветрах. Общая площадь парусов - 856 м². На носу брига находилась фигура бога Меркурия.
«Меркурий» прослужил на Черном море до 9 ноября 1857 г., когда поступило распоряжение «о разборке его по совершенной ветхости». Однако имя его было приказано сохранить в русском флоте с передачей соответствующему кораблю кормового Георгиевского флага. Три корабля Черноморского флота поочередно носили название «Память Меркурия»: в 1865 г. - корвет, а в 1883 и 1907 - крейсера. Ходили под Андреевским флагом балтийский бриг «Казарский» и одноименный черноморский минный крейсер.
Основные характеристики брига «Меркурий»
Длина по палубе - 30,9 м
Длина по ватерлинии - 23,6 м
Ширина с обшивкой - 9,7 м
Углубление форштевнем - 2,74 м
Углубление ахтерштевнем - 3,96 м
Глубина интрюма - 2,94 м
Водоизмещение - 390 т
Артиллерийское вооружение:
24-фунтовые каронады - 18 шт.
36-фунтовые пушки - 2 шт.
Экипаж - 110 человек
СКАЧАТЬ -
Просмотров: 78256
