Алла Беднова: «Саша умирал с каждым из погибших мальчиков» (ФОТО)
«Новоросс. info» - Группа быстрого реагирования «Бэтмен», участвовавшая в боях за Луганск в августе 2014 года, фактически перестала существовать в октябре, когда подразделение вошло в состав 4-й мотострелковой бригады вооруженных сил Луганской народной республики. Сам легендарный командир, Александр Беднов, был назначен на должность начальника штаба этой бригады. Однако впоследствии на него было заведено уголовное дело и при попытке задержания знаменитый «Бэтмен» погиб.
Тем не менее, многие из его бойцов до сих пор служат в Народной милиции, защищая Луганскую народную республику. Среди них – родная сестра командира, Алла Беднова, сержант 2-го мотострелкового батальона. О том, что изменилось у бывших бойцов «Бэтмена», она рассказала в интервью «Новоросс.info».
- Как вы пришли в ополчение?
- Началось все с того, что в прошлом году я в первый раз увидела Сашу. Мы с мамой и до этого знали, что он в ополчении, искали его, но никак не могли найти. Когда мы встретились, я его просила меня к себе забрать с первого дня. Он отказывался: мол, тебе работать нужно, у тебя муж на руках. Муж у меня действительно болел, был сердечником, поэтому работать не мог. Я тогда попросилась просто приходить и помогать. Тем более, ГБР «Бэтмен» тогда на Машинституте базировался, а я на квартале Ватутина – совсем рядом. Начала приходить, помогать чем могла.
А когда в августе в городе отключили свет и воду, Саша сказал: «Ну что ж. Приходи на службу, принимай присягу и будешь служить».
Первым моим командиром была Тигра. Это был госпиталь, который создал Саша. Она замечательный человек: стоит за этот госпиталь, как настоящий тигр. После событий 1 января было несколько попыток закрыть госпиталь. Она не позволила. Госпиталь и сейчас функционирует.
Потом у нас случилось несчастье. Умер мой муж. После его смерти Саша меня перевел в ДШРГ «Русич». Я с такой теплотой вспоминаю мальчишек оттуда! Украинское телевидение называет их националистами и фашистами. А на самом деле – такие чистые, такие добрые мальчишки. Я прослужила там два месяца и могу сказать, что люди там идейные. Бросили все и стали воевать ради идеи. В этом подразделении было даже два мальчика-киевлянина. Одному 19 лет, другому 25. Потом так получилось, что ребятам нужно было решать свои личные дела. Уехал Серб, уехал Славян, и группа без них распалась.
В итоге в декабре началась наша передислокация в Красный Луч, и я попала в Красный Кут, где базировалось подразделение, в котором я теперь служу. Раньше это было разведывательное отделение, сейчас – пулеметное отделение.
Когда я к ним попала, у меня было два варианта: либо опять на кухню, либо заниматься документами. Я выбрала административную работу с документами, потому что это сродни моей гражданской специальности: я почти всю жизнь проработала заведующей парикмахерской. Ну и сейчас на мне вся бумажная работа по подразделению.
Знаете, что меня в наших мальчишках поражает? Когда мы привозили продукты на боевые позиции и разгружали их, они самое вкусное откладывали детям. «Это что? Сгущенка? Ну вези детям». Мне от этого плакать хотелось. Вот такие люди воюют.
- Я смотрю, здесь у вас в части тоже есть дети. Как это получилось?
- Здесь служит много людей, родная земля которых занята украинскими войсками. Служат целыми семьями. Я знаю здесь одну семью: муж, жена, дочка, зять. Был еще сын – похоронили под Дебальцево. В мае ему только двадцать лет бы исполнилось. А в озере рядом с нами сейчас купается самый младший их сын – ему десять. Все служат, а куда деваться? Тут много таких семей. Знаете, в такой обстановке хорошо проверяются чувства. Люди начинают крепче друг за друга держаться.
Первая свадьба в ГБР была в августе, а последняя – месяц назад. Это была уже одиннадцатая. Саша всегда говорил, что это чудесно, когда отношения возникают в такой обстановке. Люди живут, жизнь продолжается.
- Много поменялось в подразделении после гибели вашего брата?
- Да. Часть людей просто ушла. В день похорон многие знакомые делали вид, что совсем меня не знают. Сейчас их эта забывчивость как-то «отпустила»: подходят, здороваются. Многие тогда, наверное, боялись подходить.
Ну и вообще стало по-другому. От ГБР остались единицы – от тех, кто воевал с самого начала. Все как-то не так.
- Что именно не так?
- Боевой дух, наверное. Саше люди очень верили. Несмотря на то, что о нем говорят и пишут сейчас, он всегда в первую очередь беспокоился о ребятах. Он очень любил своих бойцов. Когда я только пришла в подразделение, я присутствовала на нескольких похоронах. И я поняла, что с каждым из этих погибших мальчиков он умирает.
- Кем был ваш брат до войны?
- Он был милиционером на пенсии. Жил в Луганске, был коренным луганчанином. Перед войной работал в охране ночного клуба «Колизей». Кто-то после его смерти писал о том, что воевать он пошел ради наживы… Это неправда. Денег у него всегда было достаточно. Он воевал за идею.
Беседовала Лиана Лисицкая
Фото автора
Больше аналитики, инсайдерских данных и актуальных новостей читайте в Telegram-канале НОВОРОСС.ИНФО
Тем не менее, многие из его бойцов до сих пор служат в Народной милиции, защищая Луганскую народную республику. Среди них – родная сестра командира, Алла Беднова, сержант 2-го мотострелкового батальона. О том, что изменилось у бывших бойцов «Бэтмена», она рассказала в интервью «Новоросс.info».
- Как вы пришли в ополчение?
- Началось все с того, что в прошлом году я в первый раз увидела Сашу. Мы с мамой и до этого знали, что он в ополчении, искали его, но никак не могли найти. Когда мы встретились, я его просила меня к себе забрать с первого дня. Он отказывался: мол, тебе работать нужно, у тебя муж на руках. Муж у меня действительно болел, был сердечником, поэтому работать не мог. Я тогда попросилась просто приходить и помогать. Тем более, ГБР «Бэтмен» тогда на Машинституте базировался, а я на квартале Ватутина – совсем рядом. Начала приходить, помогать чем могла.
А когда в августе в городе отключили свет и воду, Саша сказал: «Ну что ж. Приходи на службу, принимай присягу и будешь служить».
Первым моим командиром была Тигра. Это был госпиталь, который создал Саша. Она замечательный человек: стоит за этот госпиталь, как настоящий тигр. После событий 1 января было несколько попыток закрыть госпиталь. Она не позволила. Госпиталь и сейчас функционирует.
Потом у нас случилось несчастье. Умер мой муж. После его смерти Саша меня перевел в ДШРГ «Русич». Я с такой теплотой вспоминаю мальчишек оттуда! Украинское телевидение называет их националистами и фашистами. А на самом деле – такие чистые, такие добрые мальчишки. Я прослужила там два месяца и могу сказать, что люди там идейные. Бросили все и стали воевать ради идеи. В этом подразделении было даже два мальчика-киевлянина. Одному 19 лет, другому 25. Потом так получилось, что ребятам нужно было решать свои личные дела. Уехал Серб, уехал Славян, и группа без них распалась.
В итоге в декабре началась наша передислокация в Красный Луч, и я попала в Красный Кут, где базировалось подразделение, в котором я теперь служу. Раньше это было разведывательное отделение, сейчас – пулеметное отделение.
Когда я к ним попала, у меня было два варианта: либо опять на кухню, либо заниматься документами. Я выбрала административную работу с документами, потому что это сродни моей гражданской специальности: я почти всю жизнь проработала заведующей парикмахерской. Ну и сейчас на мне вся бумажная работа по подразделению.
Знаете, что меня в наших мальчишках поражает? Когда мы привозили продукты на боевые позиции и разгружали их, они самое вкусное откладывали детям. «Это что? Сгущенка? Ну вези детям». Мне от этого плакать хотелось. Вот такие люди воюют.
- Я смотрю, здесь у вас в части тоже есть дети. Как это получилось?
- Здесь служит много людей, родная земля которых занята украинскими войсками. Служат целыми семьями. Я знаю здесь одну семью: муж, жена, дочка, зять. Был еще сын – похоронили под Дебальцево. В мае ему только двадцать лет бы исполнилось. А в озере рядом с нами сейчас купается самый младший их сын – ему десять. Все служат, а куда деваться? Тут много таких семей. Знаете, в такой обстановке хорошо проверяются чувства. Люди начинают крепче друг за друга держаться.
Первая свадьба в ГБР была в августе, а последняя – месяц назад. Это была уже одиннадцатая. Саша всегда говорил, что это чудесно, когда отношения возникают в такой обстановке. Люди живут, жизнь продолжается.
- Много поменялось в подразделении после гибели вашего брата?
- Да. Часть людей просто ушла. В день похорон многие знакомые делали вид, что совсем меня не знают. Сейчас их эта забывчивость как-то «отпустила»: подходят, здороваются. Многие тогда, наверное, боялись подходить.
Ну и вообще стало по-другому. От ГБР остались единицы – от тех, кто воевал с самого начала. Все как-то не так.
- Что именно не так?
- Боевой дух, наверное. Саше люди очень верили. Несмотря на то, что о нем говорят и пишут сейчас, он всегда в первую очередь беспокоился о ребятах. Он очень любил своих бойцов. Когда я только пришла в подразделение, я присутствовала на нескольких похоронах. И я поняла, что с каждым из этих погибших мальчиков он умирает.
- Кем был ваш брат до войны?
- Он был милиционером на пенсии. Жил в Луганске, был коренным луганчанином. Перед войной работал в охране ночного клуба «Колизей». Кто-то после его смерти писал о том, что воевать он пошел ради наживы… Это неправда. Денег у него всегда было достаточно. Он воевал за идею.
Беседовала Лиана Лисицкая
Фото автора
Просмотров: 3569
